Статьи: Мемуары Игоря Петрухина: великолепная четверка (Мороз, Новак, Тенно, Шафран)

Продолжение мемуаров Игоря Петрухина - одного из первых культуристов в СССР

Польская пресса о турнире по культуризму

Эту часть моих фонтанирующих воспоминаний скорее всего надо было сделать заглавной, дабы не потерять ее в провале своей памяти. Но возьмусь напомнить, что я вряд ли бы взялся за эпистолярный труд и, тем более за создание очередной версии истории бодибилдинга, если бы... не уход Геннадия Балдина.

Вы не замечали, что истину про себя мы  говорим только когда проговариваемся? Чтобы мои герои и их действия кому-то не показались сказкой, постараюсь сохранить куртуазность ко всем ныне живущим, как, впрочем, и покинувшим сей мир последователям Юджина Сэндоу.

Герой этой главы  был для российского атлетизма если и не краеугольным камнем, то уж точно передовиком производства культуры тела для всех осмысливших это движение в начале 60-х.

История - это дверь, дернешь  за веревочку, она и откроется. Хотя порой "дергающий" (в силу желания занять место на этом куске современности) привносит в палитру событий такие антраша, что позавидуют солисты Большого театра. Думаю, вы согласитесь, что правда есть везде. Дело лишь в том, кому, когда и зачем она потребовалась? Каким целям она будет служить? Утолять сладостью бытия необъятные недра собственного эго или, борясь за истину, повторять путь Коперника. Смею уверовать,  что всё мной увиденное, осознанное  и ощутимое как на материальном, так и на подсознательном уровне есть плод истинного созерцания. Пусть простит меня читатель за этот кусок словоблудия, т.к. за чистоту происходящего в незапамятные годы юности  я отвечаю памятью моих учителей и друзей, начинавших это движение.

Знаменитый выпуск Института физкультуры. Семь «олимпийских» чемпионов. Среди них Борис Лагутин, Евгений Фролов, Константин Градополов. В центре - Р.П.Мороз. Крайний слева на скамье - Марк Шафран.

"Когда надоест смотреть на себя в зеркало и пыжиться, возьми и почитай хорошую книгу!" - сказал мне в марте 1964 года первый тренер Марк Шафран - выпускник Института физкультуры, ученик Григория Новака (первого чемпиона мира по тяжелой атлетике 1946 года) и воспитанник заслуженного тренера СССР, проректора ГЦОЛИФКа Романа Павловича Мороза. В промежутках между жимом лежа и становой тягой Марк Самуилович учил меня читать, считать - одним словом, жить достойно! В скором времени я мог без труда отличить Бабеля от Бебеля, несмотря на пубертатный период и наличие бицепса в 51 см.

Поступая в 1971 году на режиссерский факультет, я читал рассказ Бабеля "Король". Еще раз благодарю учителя за прожитые годы со штангой на груди и с книжкой под мышкой.

Что же такое бодибилдинг в Москве, а точнее в Союзе, в начале 60-х годов? Не буду повторяться, скажу лишь, что культуризм советской общественностью был принят как очень близкий родственник, слегка задержавшийся на просторах бытия. В размен с госполитикой коммунистической партии отцы-основатели обозвали атлетической гимнастикой. Взамен были получены права на официоз, на ставки в Лужниках и даже на свободные места в СМИ.  О качках писали... достаточно осторожно, с искренним интересом по существу вопроса и с желанием познать надолго ли все это. Так кто же первый сказал "А"?

Григорий Новак готовится поднять мировой рекорд перед И.В.Сталиным

Сегодня по этому поводу много мнений. Я же позволю рассказать то, свидетелем чего мне удалось быть. Прежде всего источники:

1. Роман Мороз - заслуженный тренер СССР, проректор ГЦОЛИФКа;
2. Григорий Новак - ЗМС по штанге, первый чемпион мира;
3. Георгий Тенно - пропагандист бодибилдинга, атлет, переводчик;
4. Марк Шафран - мастер спорта по тяжелой атлетике, рекордсмен мира.

Права на разговор на эту тему я получил следующим образом. С 1967 года я учился в ГЦОЛИФе и горжусь тем, что моим куратором по всем учебным и бытовым вопросам был Роман Павлович. Вопросов  ко мне было много. В тот период я весь состоял из слабостей на сопротивление. Прежде всего сопротивлялся хорошей учебе. Постоянно тянуло на нерест. Как говорил Роман Павлович: "У Петрухина сплошной ветер в ширинке".

Мороз казался мне неприлично образованным. Он знал всё и про всех. Прекрасно музицировал, пел, был не по-советски галантен с дамами. Чрезвычайно любил прекрасный пол, а его в свою очередь обожал весь институт. Работая много лет со сборной страны по тяжелой атлетике, он досконально знал историю мировой атлетики. Вел дружбу с главным тренером США по тяжелой атлетике Бобом Гофманом, который к тому же был самым страстным мировым пропагандистом бодибилдинга. Он, а не братья Уайдеры первым стал издавать специализированный журнал "Strength and beauty". Его компания "York" производила лучшие на тот момент тренажеры для занятий культуризмом. Воспитанникам Гофмана - чемпионам мира и Олимпийских игр совсем не мешало побеждать в главной дисциплине периодическое участие в культуристических конкурсах. Чарльз Винчи, Иссак Бергер, Томми Коно, Стенли Станчик, Роберт Шеманский - лучшие по тем временам мировые тяжелоатлеты и по совместительству "качки". Ведь именно после их приезда в Москву в середине 50-х годов заговорили о культуре тела.

Принимают участие в гримасах позирования: Шафран, Балдин, Кушнир

Остается только догадываться, какие приоритеты они сами для себя тогда устанавливали. Всем запомнилась  фото тех лет, когда, гуляя по Кремлю, Винчи и Конно в одних плавках устроили минуту свободного позирования, стоя на ядре вблизи Царь-Пушки.

Официально Мороз считался тренером Григория Новака, который в 1946 году на чемпионате мира в Париже для большей острастки соперников на разминке пять раз пожал мировой рекорд. С триумфом выиграв тот чемпионат и навсегда вписав свое имя в историю, Новак стал ПЕРВЫМ чемпионом мира в Советском Союзе среди всех видов спорта! В начале 50-х он закончил спортивную карьеру и вместе с сыновьями до конца своих дней работал с силовым аттракционом в цирке.

В начале 1967 года мне тоже предложили поработать в цирке. Я попал в труппу знаменитого акробата, народного артиста СССР Владимира Довейко. Это был легендарный  человек, родивший практически всю прыжковую акробатику. Самые сложные партерные прыжки первым освоил именно он. Первые прыжки на ходулях так же родились в его труппе. Придя в цирк, я весил около 112 кг и, естественно, выполнял функции "нижнего". Хорошая зарплата, долгосрочные зарубежные поездки - все свалилось на меня сразу, но тянуло к "железу". Встреча в одной программе с Новаком сделала свое дело. К тому же я уже учился в институте физкультуры в одной группе с младшим сыном Григория Ирмовича - Романом. В многочасовых беседах с легендой атлетики я еще раз слышал то, о чем неоднократно мне говорил Мороз.

Приезд сборной США в Москву в середине 50 -х вызвал повышенный интерес к культуризму у патриархов штанги. Новак, правда, уже работая в цирке, не давал покоя своему другу, заставлял его что-то сделать. В цирке он понял, как важно быть атлетом в полном смысле этого слова. Недопустимо, чтобы приходящий зритель видел издержки в теле у работающего обнаженным артиста. С Новака началась новая эра силовых жонглеров в цирке. Он и меня заразил этой бактерией, с которой я не мог справиться весь 31 год пребывания на манеже. Проработав с медведями 28 лет, я одновременно продолжал работать над силовым номером.

Третий  из четырех стоящих у истоков - Георгий Тенно. Атлет, переводчик, безмерно преданный атлетическому движению человек. К сожалению, мало кто знает еще одну грань этого замечательного подвижника. Будучи военным моряком в звании кавторанга  он попал в сталинские репрессивные годы в молотилку ГУЛАГа по 58 статье. Свою незаслуженную десятку на киче провел вместе с Александром  Солженицыным. Прожил эти годы достойно, оставаясь крепким духом и телом. Более того, прототипом главного героя повести "Один день Ивана Денисовича" был сам Тенно! В начале 60-х был принят Романом Павловичем работать в библиотеку Института физкультуры в международный отдел. Только там была специализированная литература, из которой Тенно  заимствовал весь материал для дальнейших публикаций  в журнале "Спортивная жизнь России". В это же время появилась и первая брошюра "Развивай силу" на 129 страницах под авторством Р.П. Мороза.

Таким образом, эти три единомышленника в силу собственных убеждений, возможностей и созданных ими же обстоятельств, стали той двигающей силой, благодаря которой и был сделан первый шаг. Тенно активно работал со средствами массовой информации. Мороз административно решил открытие шести залов на Большой спортивной арене в Лужниках. Новак, в свою очередь, не переставал "пить из них кровь", заставляя активизироваться на проведение первого турнира.

Григорий Новак

Уважаемый читатель, напомню, что это был конец 63 года. В этой статье я не берусь отслеживать все последующие действия открывающихся качалок и положительных публикаций. Я подчеркиваю, ПОСЛЕДУЮЩИХ. Я  же веду речь за ПЕРВЫХ.

Это статья, если вы еще не забыли, о четырех первопроходцах. Четвертым был Марк Шафран, которого в силу обстоятельств воспитывали все трое. Новак учил поднимать железо. Мороз вместе с недосказанным Григорием Ирмовичем учил законам бытия. Тенно  настоятельно рекомендовал  ни в чем и ни в ком не нуждаться. Одним словом в этой компании случайных не было. Марк, в свою очередь, был прилежным учеником. С удовольствием поднимал железо, хорошо учился, музицировал, прекрасно пел и мастерски играл в шахматы. Обладал исключительным чувством юмора, не пропускал ни одну юбку (тем более что они и сами стремились не пропускаться), почитал маму, читал Тору, мог много выпить, ценил дружбу и сам был хорошим другом. Он был не совсем кошерный еврей. В душе исповедуя иудаизм, порой делал поправки по  предлагаемым обстоятельствам, считая, что в СССР не еврей для субботы, а суббота для еврея.

Марк Шафран

Мы страстно желали походить на своих кумиров, имея плохонькое их изображение в единственно доступном печатном органе - польском журнале "Sportu dla wszystkich" ("Спорт для всех"). Многие из нас уже были заражены этой бациллой. Она покусывала нас. Огромные руки, широченная спина, пласты грудных, пресловутые кубики пресса - это ориентиры, к которым мы стремились. Ни о какой системе Уайдера или даже о первых уроках гантельной гимнастики Сэндоу мы серьезного представления не имели.

Члены жюри первого чемпионата Москвы по атлетической гимнастике: Мороз, Тенно, Сорокин, Шафран

Жимы лежа и разводка гирь (гантелей еще не было) на гимнастических лавках, приседания со штангой, подтягивание, отжимания на гимнастических брусьях. Для желающих иметь большие руки были сгибания  и разгибания. Все это происходило с помощью стареньких скрипучих олимпийских штанг. Ни о W-образном грифе, ни о разборных гантелях и даже об удобных лавках мы представления не имели. Эту чудо-методику приносили наши тренеры, которые сами, придя из классической штанги, знали тогда только базовые основы. Правда до нас долетали некоторые откровения по поводу "специальной подпитки", которая продавалась в аптеке по цене 60 копеек за 12 таблеток. Как ни забавно это может сегодня звучать, но рекомендован сей продукт был женщинам, потерявшим много крови во время родов.

Правильно, дорогой читатель, это был всеми любимый и таинственный "нерабол". Позже он назывался по- разному, но основное свое предназначение - поднятие спортивного стимула (как сказано?!), он сохранил на долгие годы. Если уж у нас пошел откровенный разговор, то ОН был чуть ли не основной панацеей практически для всех видов спорта, что бы ни говорили спортивные чиновники и спортсмены тех лет.

Мои метания  по далеким шестидесятым, как хороший бульон, скрепляет истинную картину тех лет и может дать интересующимся хоть какое-то представление о каменном веке культуризма.

Тем временем в Москве усилиями нашей четверки стали проходить первые, если угодно, турниры и соревнования. Для "расслабухи" властей была включена обязательная составляющая - силовые упражнения: жим стоя, жим лежа, приседания и подтягивания. Однако самым сладким для зрителей было позирование. Как мы позировали лучше не вспоминать. Это была еще та песня! Наше корявое передвижения по сцене сейчас вспоминается с деликатной улыбкой пенсионера. Учились сами... Наши тренеры могли показать лишь то немногое, что сами знали с трудом.  И все- таки мы старались, чего греха таить, тешили самолюбие, кормили собственное эго. Хотя, если приглядеться, то и сегодня все те, кто решаются показать себя в плавках зрителю, переполнены древней любовью к себе любимому.

В моем колодце забвения, в суете воспоминаний  может показаться, что как-то затерялся наш сегодняшний герой Марк Шафран. Нет и еще  раз нет! Пишу все это я лишь для того, чтобы сегодняшним качкам дать слегка понять, что все это было. Все. Абсолютно все! Мы, живущие сегодня, всего лишь повторяем ошибки прошлых лет, страдаем от незнания прошедших этот путь такими же самоуверенными эгоистами.

Балдин, Шафран, Корешков, Петрухин

В прошлом году на вечеринке, посвященной десятилетию форума "Железный фактор" Шафран, Балдин и ваш покорный слуга встретились с еще одним адептом прошлого - Валерием Корешковым. Это вспышка истории оставила для нас фотки с первого чемпионата Литвы по бодибилдингу, который состоялся аж в 1966 году.  Мы трое были участниками того чемпионата, представляли Москву.  Энтузиазм в атлетизме Корешкова с фотоаппаратом в руках позволил нам троим вспомнить это. Мы - четверо из прошлого столетия, как малые дети, радовались потертым фото.

Жаль, что о друзьях той поры все чаще приходиться вспоминать в прошедшем времени. Из первой московской когорты качков остались единицы. Я безмерно рад состоянию духа и здоровья Марка, которому судьба определила проложить одну из первых борозд нашего движения.