Статьи: Ефим Шифрин: «Для меня спорт остается физкультурой»

Ефим Шифрин: «Для меня спорт остается физкультурой»

Ефим Шифрин вряд ли нуждается в представлении. Хотя стоит напомнить, что он первый лауреат премии "Золотой Остап" и премии имени Аркадия Райкина, а кроме того, сатирик Шифрин имеет уникальную у представителей своего артистического жанра награду - он лауреат премии "Мистер Фитнес-2000", которой его удостоила сеть клубов World Class. Каким же был путь, ведущий к таким успехам?

"В детстве я был спортоненавистником"

О, это был долгий и тернистый путь. Если сначала я занимался просто физкультурой, то сейчас у меня достижения, которые принято называть спортивными. Мне иногда неудобно даже признаваться, что жму от груди 125 кг - это ведь на спортивный разряд тянет. Хотя в детстве и юности я был спортоненавистником. У нас ведь традиционно неспортивность считается синонимом интеллигентности, а спорт - это вообще антагонист интеллекта и нормального образа жизни. Но я на этот счет свои взгляды поменял, правда, уже в относительно зрелом возрасте. Ведь что такое большой спорт: человек бежит, чтобы встать на высшую ступеньку пьедестала и расплакаться при звуках нашего нового-старого гимна. Я в своей жизни предпочитаю искать другие поводы для плача. У меня, как положено в еврейских семьях, сначала - мучение музыкой. Для меня эта процедура началась с пяти лет, так как в семье увлечение музыкой было фантасмагорическим: может, оттого, что у мамы был абсолютный слух. В музыкальной школе на Колыме мы учились втроем: старший брат Элик, я и пятидесятилетняя мама (после работы). Так что дома делили одно пианино на троих. Наступление переходного возраста у меня совпало с лютой ненавистью к музыке. Я поставил родителям ультиматум, хотя и не читал еще тогда Анну Каренину: если будет продолжаться музыка, то я брошусь под поезд. Благо наш дом находился рядом с железной дорогой. Перспектива найти меня лежащим на рельсах родителей, конечно, не устроила - ведь я им так трудно достался.

"Спорт со всех сторон"

Эстрадно-цирковое училище меня убило своим непритязательным видом еще при первом приезде в Москву. Это после того, как во МХАТе я дошел до второго тура, а в "Щуке" - до третьего. Тут же кругом эти акробаты в трусах и майках. Я всегда жутко неуютно чувствовал себя среди спортсменов, даже стеснялся раздеваться на занятиях по физкультуре. Вообще среди тех, кто хочет стать артистом, наверняка три четверти - сумасшедшие и страшно далекие от спорта люди. Уникальность же эстрадно-циркового училища состояла в том, что все гимнастическо-акробатические программы были предусмотрены и для студентов эстрадного факультета. И Жанна Бичевская, и Елена Камбурова, и Геннадий Хазанов, - все до одного прошли через это "горнило" главных цирковых навыков. Мы жонглировали, занимались акробатикой, пластикой, пантомимой, танцем и фехтованием. Мало того, пластику нам преподавала ученица самой Айседоры Дункан. И пусть она была в очень почтенном возрасте и казалась нам ветхой древней старухой, но, когда она показывала какие-то упражнения, мы искренне восхищались ей. А про акробатику я вообще молчу: уже на первом курсе мы делали полный набор всего, без чего немыслимо акробатическое искусство. Это и сальто, и фляки, и фордершпрунги - так прыжок с переворотом по-немецки называется. Самое смешное, что в спорте те же цирковые элементы называются по-русски, о чем мне поведали знакомые спортсмены. А в цирке исторически принята немецкая терминология. Фехтование нам преподавал Грааве, который в те времена ставил почти все драки для наших костюмированных кинолент. У меня и там не обошлось без курьезов. На том же фехтовании я проколол рапирой своего однокурсника Павла Брюна, доводившегося внучатым племянником самому Бенуа. Слава Богу, Паша выжил. Теперь он один их лучших режиссеров-постановщиков шоу в Лас-Вегасе. Даже письма мне сейчас пишет по-английски, потому как за двадцать лет пребывания там растерял все русские слова. Исходя из всего вышесказанного, спорт входил в меня со всех сторон. И поэтому, когда за наш курс взялся Роман Виктюк, сразу стало понятно, что у этого педагога мы будем меньше разговаривать и больше осваивать пространство пластически. И тело запело! Я понял, что мышцы могут не только ныть, болеть, хворать, тянуть, доставлять огорчения, но еще и приносить радость. В моем дипломе из училища почти все пятерки - по движенческим дисциплинам. Я до сих пор хвастаюсь, что одним из первых на курсе сдал все нормативы, со страшной для неспортивных людей аббревиатурой, ГТО.

"Когда мне не было и тридцати трех, Пугачева считала меня сорокалетним"

Страх перед спортом и физическими нагрузками в училище был преодолен. Но по его окончании я пришел на эстраду. И на протяжении десяти лет работы в Москонцерте вся физкультура сводилась к тому, что я, выходя к микрофону, поднимал его выше или опускал ниже сообразно своего роста. А когда начал ставить свои первые сольные спектакли, то понял, что микрофон из моего союзника превратился в моего врага. Я не мог ни шагу от него отступить (тогда еще не было радиомикрофонов), и все, что наработано в училище, стало не нужно. Я начал походить на своих коллег-сатириков: грустнеть, грузнеть, испытывать тяжесть от гастролей и постоянных поездок. И тогда стало ясно, что спасти меня могут только занятия спортом. В те времена вовсю шагала перестройка с ее знаменитыми советскими "качалками" и групповыми заплывами в бассейнах. Все это мне страшно не подходило, потому что за версту отдавало пионерским отрядом, а я ужасно не выношу всяких коллективных мероприятий.

Сейчас, когда просматриваю телезаписи своих выступлений конца 80-х годов, то понимаю, что я тогда был похож на типичного эстрадного комика с наметившимся брюшком и сытым выражением лица. Помню, когда снимали новогодний "Огонек" 89-го года, я впервые пришел в дом к Пугачевой. Она на пороге встретила меня словами: "Ой, я, судя по телевизору, думала, тебе лет сорок!" А мне не было и тридцати трех. То есть с экрана я производил впечатление человека, у которого вся жизнь уже позади. Тогда и пришло окончательное решение покончить с этой преждевременной старостью.

У истоков большого фитнеса

В этой связи я стал в разговорах интересоваться, можно ли куда-то ходить заниматься спортом. Тогдашний звукорежиссер концертного зала "Россия" Леша Шерман оказался известным качком-любителем. Я ему робко намекнул, что хотел бы и себя чуть-чуть в порядок привести. Он отвел меня туда, где занимался сам. Это был советский спортклуб "Прометей". Обстановка там была далека от облика сегодняшних московских фитнес-клубов. Хорошо, что у спорта есть одна особенность: действовать подобно наркотику. Ты начинаешь зависеть от физической нагрузки, к которой привыкаешь. Только в спортзале я начал получать разрядку, и мне становилось лучше и легче. Более того, много лет спустя я эту зависимость от физических упражнений ощутил вплотную. Однажды мне позвонил мой администратор и сообщил, что наш гараж и машина обчищены. Украдено все - вплоть до видеокамеры и части декораций. В голосе его сквозило совершеннейшее горе. На душе было гадко и противно, потому что я не понимал, что делать. Другой бы человек на моем месте, которому незнакомы никакие способы борьбы со стрессом, тут же стал бы звонить куда-то, жаловаться знакомым, а я, ни секунды не раздумывая, спустился из квартиры вниз, поймал такси и поехал в зал. Но через час занятий железками и на тренажерах я вдруг понял, что все, что случилось, - та-ка-я ерунда, на которой вряд ли стоит зацикливаться. Ведь это не имеет отношение к моей дальнейшей жизни! Вот вам наглядный пример: прямая зависимость физической нагрузки и разрядки от стресса.

Со временем советский спортклуб "Прометей" превратился в один из самых престижных клубов серии World Class в центре столицы. Когда началось переустройство "Прометея" на европейский манер, я на некоторое время переместился с телеведущими Володей Березиным и Сергеем Шатуновым в спортзал одного из лицеев. Кстати, туда некоторое время ходила и Анжелика Варум. А потом мне сообщили о том, что "Прометей" превратили в немыслимый элитный клуб. Недолго думая, мы все втроем купили туда абонементы.

Сейчас наша компания разбрелась по другим заведениям. Я вообще-то не люблю заниматься коллективно, поэтому уже много лет занимаюсь с тренерами. Меня дилетантский подход к делу не устраивает: просто прийти в спортзал, потусоваться, поболтать, как это любят делать некоторые известные люди, называющие все это "тренировками". Хотя и я не только "таскал" там железо. Все подобные центры - это ведь не просто спортзалы, это настоящие клубы. Я там целый день могу провести: кому-то назначаю встречи, обедаю, пользуюсь массажем, сауной, солярием, бассейном - одним словом, полным набором того, что там предлагают. Это ведь не просто хобби, это уже образ жизни.

Ефим Шифрин